Казахстан: Статья за статью

Правозащитник Тамара Калеева — о главной угрозе для журналистов Казахстана. И не только.

Как мы уже сообщали, Министерство информации и общественного развития Казахстана 10 января уведомило информационное агентство «Фергана» о «нарушении норм» казахстанского законодательства в статье «Террористический транзит».

Мининформации Казахстана утверждает, что данная публикация содержит информацию, которая «создает опасность нарушения общественного порядка или причинения существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций, либо охраняемым законом интересам общества или государства».

Специалисты ведомства «рекомендовали» нашей редакции удалить «противозаконные материалы» с сайта, не указав предметно, какие именно сведения в публикации нарушают статью 274 Уголовного Кодекса Республики Казахстан.

О том, что это за статья УК Казахстана и как она применяется на практике в последние годы, мы попросили рассказать президента Международного Фонда защиты свободы слова Тамару Калееву.

— Статья 274 была введена в Уголовный кодекс Казахстана в 2014 году. И тогда её появление в широких массах населения мало кто заметил. Потому что она практически не применялась. «Распространение заведомо ложной информации» стало очень востребованным, можно сказать, оно стало модным в 2020 году. Когда был объявлен карантин в связи с эпидемией коронавируса.

Карантин был объявлен 16 марта 2020-го года, а уже 16 апреля, через месяц, пресс-служба МВД нам дала сведения, что по случаям распространения заведомо ложной информации о коронавирусе следствие ведется по 80-ти досудебным расследованиям. И есть сообщение — официальные данные комитета по правовой статистике генеральной прокуратуры. Прокуратура заявила, что с января по август 2020-го года в производстве полиции по этой статье находилось 92 дела. Вот.

Из тех дел, которые были наиболее известны, получили большой резонанс в обществе — это дело правозащитника-активиста Альнура Ильяшева. Ильяшев публиковал критические материалы, посты в Фейсбуке в отношении правящей партии «Нур Отан». И его обвинили в распространении заведомо ложной информации. Причем не просто по этой статье, а по части 4-й этой статьи, которая вот может быть применена именно сейчас [к вашему изданию].

Это — распространение заведомо ложной информации в условиях чрезвычайного положения. И там не только условное лишение свободы, но и реальное лишение свободы — на срок от 3 до 7 лет.

— Уточняющий вопрос: во время карантина в 2020-м году в Казахстане был объявлен режим чрезвычайного положения?

— Да. Один месяц у нас было чрезвычайное положение.

— Понятно.

— Но, самое интересное, что Альнуру Ильяшеву предъявили эту статью на основании критики, которая звучала ещё до этого. И это была не более чем критика в отношении правящей партии. Тем не менее, обвинение решило, что его посты направлены «на формирование мнения о несостоятельности деятельности общественных объединений и органов государственной власти». Что могло привести, я цитирую, «к негативным последствиям в данный период».

Ну, здесь нужно сосредоточиться, наверное, на самой статье. Вот формулировка: «распространение ложной информации, создающее опасность нарушения общественного порядка или причинения существенного вреда».

В чем опасность нарушения общественного порядка? Это не доказывается. Это, наверное, чрезвычайно сложно доказать.

И во всех делах, которые мы отслеживали по этой статье, самое главное — ни разу судами не исследовалась эта самая заведомость. То есть, квалифицирующий признак распространения «заведомо» ложной информации. Она вообще у нас не исследуется в делах. Раньше не исследовалась «по клевете», теперь не исследуется в делах по 274-й статье. И тем не менее, Ильяшева тогда приговорили к ограничению свободы на три года. Ну и ещё там, принудительный труд, сто часов ежегодно. За него вступились международные организации, международные объединения юристов. Но, наш суд независим ни от какого мнения и его решение осталось неизменным. И Альнур Ильяшев отбывает до сих пор это наказание. Вот.

А наш известный общественный деятель Арман Шураев, он был основателем нескольких телекомпаний, можно сказать, легко отделался. В этот же период, в апреле, он дал интервью сайту exclusive.kz и поделился мыслями о том, почему такая сложная ситуация в Казахстане оказалась в период ЧП? Почему такие проблемы с лекарствами? Со здравоохранением? Ну, и сделал вывод, что народ стал заложником воровства в национальных масштабах.

Но за него тоже многие вступились, и дело в отношении него было прекращено. Есть факты, когда рядовых граждан привлекали за публикации о коронавирусе — просто за то, что они выражали там какую-то тревогу, свои страхи, опасения. И даже врачей привлекали. Написала медсестра, что им не хватает медицинских перчаток. Все: обвиняют в «распространении заведомо ложной информации». Врачи писали, как им там тяжело приходится работать тоже, из-за проблем со снабжением. И против них тоже были возбуждены уголовные дела по 274-й статье.

И все мы критиковали эту статью за расплывчатость, за произвольность, достаточно много. Но, тем не менее, она у нас существует в неизменном виде.

— Были ли какие-то ответы на критику со стороны международных неправительственных организаций? Была ли, какая-то реакция от официальных властей, правительства?

— Ну, что вы?! Официальной реакции на такие заявления и меморандумы — если они исходят не от имени какого-то иностранного государства — никогда не бывает. Это касается и рейтингов Казахстана. Ну, в лучшем случае, объявляют их недостоверными. Нет. Говорю вам абсолютно точно: этот вопрос никогда не поднимался. Ни одно официальное лицо из властных структур никогда не показывало, что так или иначе они внимают этой критике, этим рекомендациям.

Данная статья применяется в качестве угрозы для журналистов. Потому что есть генеральная прокуратура, министерство информации — и они периодически напоминают в своих заявлениях об ответственности за распространение заведомо ложной информации. Это средство такой вот косвенной цензуры, что ли. Давления и угроз.

— Известны ли вам, какие-то случаи направления подобных рекомендательных писем или угроз в адрес зарубежных СМИ?

— Вы знаете, я не обладаю такой информацией. Даже не могу сказать, было такое или не было.

— Вот мы тоже не обладаем. И вообще, нам кажется, что это первый прецедент, когда в адрес иностранного, российского информационного агентства, базирующегося в Москве, казахстанские власти присылают такую претензию.

Скажите пожалуйста, вот наверняка, вы слышали или читали, целиком, или фрагментами вчерашнее выступление президента Касым-Жомарта Токаева. В котором он обрушивается с критикой на многие механизмы системы прежней власти, будем так говорить. Может ли его выступление попадать под эту статью каким-то образом?

— Я думаю, что это исключено (смеется). Это исключено: что бы ни говорил глава государства, что нынешний, что предыдущий. Исторически так сложилось, что пока человек обладает такой полнотой власти — он всегда вне каких-либо преследований. И потом, не забывайте, что согласно нашему же уголовному кодексу президент не подпадает под уголовную ответственность за свои деяния.

— Я рад, что вы оценили мою шутку. Но я хотел провести здесь параллель: например, если бы ещё вчера или месяц назад в СМИ, кто-то, блогеры или колумнисты, авторы на фейсбуке написали бы, что фонд «Самрук — Казына» вредит экономике государства, что бы с ними было? Его бы могли обвинить по этой статье?

— Я не думаю, что по этой статье. Но, конечно, это издание или этого журналиста уничтожили бы по статье об умалении деловой репутации. За унижение чести и достоинства. Там были бы такие гигантские штрафы, гигантские суммы взысканий за причинение морального вреда, что это было бы не подъемно ни для кого.

— Как вы думаете, имеет ли смысл нашему информационному агентству бороться с давлением министерства информации Казахстана, ну, например, подавать на них в суд за то, что они без судебного решения или хотя бы без опровержения конкретных данных начали блокировать публикации нашего сайта на территории Казахстана?

— Вы понимаете, у нашей генеральной прокуратуры есть полномочия досудебной блокировки интернет-сайтов. Такие же полномочия, ну, может быть, не официальные, есть у других ведомств. По поводу этого письма, конечно, какая-то судебная перспектива есть. Однако, не в рамках судебной системы Казахстана. Наши государственные органы такого уровня, уровня министерства, никогда не проигрывают в спорах с гражданами и с другими неформальными организациями. Но, как прецедент, на международном уровне, для общественного резонанса, почему бы нет? А, вдруг?

У нас, вы сами знаете, практически весь интернет был заблокирован. Сейчас часть сайтов заблокированы. Это казахстанские сайты. Сколько мы пытаемся воззвать к властям! И обращения писали, и письма, и заявления: «в чем дело? Почему идет блокировка? Требуем её снять!». Все, в лучшем случае, открещиваются.

Министерство информации пишет, что они не при чем. Министерство цифрового развития сообщает, что оно не при чем. А КНБ, как правило, даже не нисходит до ответов. Но, когда вдруг нисходит, какое-то его подразделение, то звучит то же самое: «мы не при чем». И источник блокировки официально никому не известен. Хотя, неофициально все знают о наличии так называемого «рубильника».

— Как вы думаете, ситуация, которая сложилась несколько дней назад вокруг информационного агентства «КазТАГ», которое сообщило, что они тоже получили такое письмо от министерства информации и общественного развития, потребовавшего удалить новости о применении силовых мер полиции по отношению к протестующим в Актау. Они не удалили статью, и их сайт оказался тут же заблокирован. То есть, это такая же ситуация, как и у «Ферганы»?

— Ну, видите ли, с местными изданиями как-то легче, наверное, работать. И у изданий есть больше выходов — и формальных, и не формальных. Сайт КазТАГа уже работает. Может быть, это просто было предупреждение? Может быть, министерство его отозвало? Может быть, объяснения руководства КазТАГа сочли там убедительными. Сейчас трудно говорить – ведь у нас буквально сегодня сменился министр информации. Только что. Возможно, что изменится и политика министерства, и его комитета информации, которые горазды рассылать такие письма, предупреждающие и устрашающие.

— Если я не ошибаюсь, новый министр информации работал замом министра информации последнее или какое-то время? Если это человек из этого же ведомства, то вы надеетесь, что он может изменить политику министерства?

— Я не исключаю этого. Потому что над ним ведь тоже руководители обновились достаточно серьезно. Я не исключаю возможность каких-то хороших перемен, хотя оснований больших для этого у меня нет.

— И все-таки, как вы оцениваете речь президента Токаева? Его вчерашнее выступление перед Мажилисом?

— Я ожидала худшего. Но там есть много вещей, которые вызывают какую-то надежду. То, что он на олигархические структуры наехал, будем говорить так. То, что высказался против них. Ну, есть, какой-то позитив. Я надеюсь, что Токаев не ограничится только словами. Но меня, конечно, смущают его предыдущие речи, где Токаев обвиняет СМИ и общественные организации в том, что они спровоцировали эти бандитские разборки, вот это сожжение, все эти беспорядки. Это тоже очень смущает. Но я же понимаю, что не он писал эту речь от корки до корки. Разные ведомства давали свои фрагменты. Возможно, что это фрагмент из МВД, или из КНБ. Посмотрим, чем это кончится. Всё-таки, Токаев — человек, который имеет очень серьёзный опыт работы в ООН, в других дипломатических структурах. Он прекрасно знает все международные требования к соблюдению прав человека. Мне очень хочется надеяться, что всё будет лучше, чем было. Но, конечно, уверенности нет никакой.

— Нам всем хочется надеяться на лучшее. Тамара, спасибо вам большое. Наша редакция желает вам и всему народу Казахстана здоровья, успехов, удачи и всего самого хорошего в Новом году!

— Спасибо! И вам, «Фергане», — того же!

Даниил Кислов

Источник: Fe.Фергана