Страны
Кампании солидарности
Самозанятость в России: итоги работы экспериментального режима и перспективы защиты прав работников
В настоящее время государство демонстрирует намерение свернуть эксперимент с налогом для самозанятых досрочно.
В 2018 году в России был принят Федеральный закон от 27 ноября 2018 года № 422-ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима «Налог на профессиональный доход». Установленный этим федеральным законом режим предназначался для физических лиц, которые не являются штатными сотрудниками (наемными работниками) и не хотят регистрироваться в качестве индивидуальных предпринимателей. В настоящее время государство демонстрирует намерение свернуть эксперимент с налогом для самозанятых досрочно.
Чтобы понять причины этого и последствия для рынка труда, важно рассмотреть, кто такие современные самозанятые и как применяется этот специальный режим. Об этом в материале Экспертного центра Конфедерации труда России.
Социальный портрет самозанятых
В октябре 2020 года статус самозанятого имели около 1,5 млн человек, к концу 2021 года — 3,5 млн, по итогам 2022 года — 6,5 млн, в 2023 году — 9 млн, в 2024 году — 12 млн, а в настоящее время их уже свыше 14,3 млн. Несмотря на официальную цифру зарегистрированных самозанятых, реально работающих среди них существенно меньше. Многие оформили статус, но затем прекратили активную деятельность и не стали тратить время на официальное снятие с учета. По оценке ФНС, активно действующих самозанятых около 7,8 млн человек. Причем и эта цифра считается верхней границей, так как включает тех, кто выполняет заказы лишь эпизодически.
Контингент самозанятых очень разнороден. В их числе есть фрилансеры различных профессий (дизайнеры, журналисты, маркетологи, программисты), репетиторы и частные преподаватели, няни, фитнес-тренеры, консультанты, курьеры, таксисты, мастера по ремонту, онлайн-преподаватели и другие специалисты, оказывающие услуги напрямую клиентам. Закон накладывает ограничение на доход самозанятого — не более 2,4 млн руб. в год (около 200 тыс. руб. в месяц); при превышении этого лимита статус самозанятого утрачивается.
Отметим, что налоговые поступления от этой категории остаются незначительными. Согласно закону, самозанятый платит налог по льготной ставке — 4% с доходов от физлиц и 6% с доходов от компаний или ИП — и взамен получает легальный статус, позволяющий заключать официальные договоры. При этом закон не предусмотрел включение этих периодов деятельности в трудовой (пенсионный) стаж, хотя дал некоторые плюсы – например, возможность получать пособие на детей (без официальной работы такое пособие обычно не выплачивается).
За первые шесть лет действия режима (2019—2024 годы) самозанятые суммарно уплатили около 140 млрд руб. налога, что является символичной величиной на фоне других доходов бюджета. Для сравнения, только налог на доходы физических лиц (НДФЛ) принес казне 8,4 трлн руб. за 2024 год — то есть примерно в 60 раз больше. Помимо НДФЛ работодатели уплачивают за работников страховые взносы в пенсионный фонд и фонд медицинского страхования, тогда как самозанятые освобождены от этих обязательных взносов. Таким образом, фискальная отдача от самозанятых на фоне традиционной занятости действительно выглядит очень скромно.
Уровень доходов самозанятых в среднем ниже, чем у наемных работников. Вопреки распространенному мнению о «сверхдоходах» курьеров и других gig-работников, средний доход самозанятого примерно вдвое ниже средней зарплаты по стране. Согласно данным ФНС, в 2024 году 88% самозанятых имели доход ниже средней заработной платы. При средней по экономике зарплате 83 875 руб. в месяц, средний ежемесячный доход самозанятого составлял 34 445 руб. Таким образом, подавляющее большинство самозанятых — это люди с относительно скромными доходами, часто использующие этот режим для подработки или временной занятости.
Предотвращение подмены трудовых отношений самозанятостью
С момента появления режима самозанятости возникла обеспокоенность, что некоторые работодатели попытаются переводить штатных сотрудников в разряд самозанятых ради экономии на налогах и взносах. В изначальной редакции законопроекта определение того, кто считается самозанятым, было довольно размытым, что действительно создавало риски массовой подмены трудовых отношений гражданско-правовыми. Конфедерация труда России (КТР) добивалась внесения уточнений в текст закона. В итоге в пункте 7 статьи 2 Федерального закона № 422-ФЗ появилось четкое определение: «Профессиональный доход — доход физических лиц от деятельности, при ведении которой они не имеют работодателя и не привлекают наемных работников по трудовым договорам, а также доход от использования имущества».
Данное законодательное изменение преследовало цель предотвратить принудительный перевод сотрудников на режим самозанятости и сохранить за ними трудовые права. Эта норма созвучна статье 16 Трудового кодекса РФ, согласно которой трудовые отношения могут возникать на основании фактического допущения человека к работе с ведома или по поручению работодателя, даже если трудовой договор не был оформлен надлежащим образом. Практический смысл такой нормы — если человек работает в организации под управлением работодателя, то он должен признаваться работником, независимо от того, как формально оформлены отношения.
В целом, массового вывода персонала в самозанятые не наблюдается. По оценке ФНС, в группу риска попадает не более 1% компаний, работающих с самозанятыми. Для выявления незаконной схемы в ФНС анализируют характер выплат: например, если «самозанятый» получает деньги строго два раза в месяц примерно в размере средней зарплаты, да еще от своего бывшего работодателя, это вызывает подозрения и может послужить поводом для проверки. Также сопоставляются данные о предыдущем месте работы человека и о том, не стали ли его основные заказчики по самозанятости одновременно бывшими работодателями. Благодаря описанным выше защитным нормам закона и контролю ФНС, подмена трудовых договоров контрактами с самозанятыми остается ограниченным явлением. Не зафиксировано массового перехода в самозанятые в таких отраслях, как строительство, торговля, сельское хозяйство, медицина и промышленность — то есть там, где трудовые отношения более формализованы.
Платформенная занятость и самозанятые
Отдельного внимания заслуживает категория работников, занятых через цифровые платформы (маркетплейсы, агрегаторы услуг, сервисы заказа такси/доставки и так далее). Согласно оценкам Центра стратегических разработок, в платформенной экономике в России постоянно вовлечены от 2 до 5 млн человек, и около трети из них оформили официальный статус самозанятого. Для подавляющего большинства (до 90%) платформенных работников такая деятельность является основным источником дохода. По оценкам заместителя директора Института социальной политики НИУ ВШЭ Оксаны Синявской, порядка 1,7 млн человек в России называют выполнение заказов через цифровые платформы своей основной и единственной работой, и еще примерно столько же (около 1,7 млн) используют платформенный труд для регулярного дополнительного заработка. Кроме того, около 12 млн человек могут время от времени подрабатывать через онлайн-сервисы эпизодически, однако эти люди не являются «постоянно занятыми» на платформах.
В мировом масштабе, по данным МОТ, около 50% всех занятых на цифровых платформах работают в сфере доставки (курьеры), 36% — выполняют задачи дистанционно через интернет (в частности, разработка, дизайн, онлайн-обучение), и 14% заняты в перевозках (такси и аналогичные услуги). Российская структура платформенного труда схожа: например, исследование Высшей школы экономики 2024 года (доклад «Платформенная занятость в России: динамика распространенности и ключевые характеристики занятых») показало, что наиболее распространенной платформой является Avito Услуги — ей пользуются почти 50% тех, у кого есть опыт работы через платформы. Далее по популярности следуют специализированные площадки «Яндекс.Услуги» — порядка 23%, а также сервис для поиска специалистов Profi.ru — 19%. Важно отметить, что многие исполнители работают сразу на нескольких платформах, поэтому проценты в сумме превышают 100; приведенные показатели отражают долю респондентов, указавших использование той или иной площадки. Эти данные подтверждают, что значительная часть самозанятых вовлечена в gig-экономику, выполняя заказы через онлайн-сервисы, и что структура такой занятости в России соответствует общемировым тенденциям.
Завершение эксперимента
Изначально специальный налоговый режим для самозанятых вводился как эксперимент сроком на 10 лет — с 2019 до конца 2028 года. Однако в последнее время звучат предложения завершить эксперимент досрочно. Что означают эти возможные изменения для российских трудящихся? Для реально самозанятых граждан (домохозяек, сдающих квартиру в аренду; мелких производителей и автомастеров; частных репетиторов и так далее) отмена специального режима и введение новых обязательных взносов будут означать резкое увеличение налоговой нагрузки — при отсутствии каких-либо дополнительных социальных гарантий. Уже сейчас даже индивидуальные предприниматели, ежегодно перечисляющие около 40 тыс. руб. пенсионных взносов, могут рассчитывать лишь на минимальную пенсию, и то при условии уплаты этих взносов не менее 15 лет. Для самозанятых же ни годы работы, ни уплата налога на профдоход никакого права на пенсию не дают. Таким образом, если самозанятых обяжут платить дополнительные взносы, это де-факто будет дополнительный налог, не обеспечивающий каких-либо ощутимых прав (кроме доступа к базовому ОМС, который и так гарантирован всем гражданам РФ).
Для работников цифровых платформ ситуация аналогична. Государство, принимая закон о цифровой (платформенной) экономике, фактически определило курьеров, таксистов, онлайн-преподавателей и других исполнителей заказов через приложения как лиц, выполняющих работу по гражданско-правовым договорам, а не находящихся в трудовых отношениях с платформами. Это означает, что на них не распространяются трудовые права: они не имеют оплачиваемых отпусков, гарантий по охране труда, права на пособие по временной нетрудоспособности за счет работодателя и т.д. Если режим самозанятости отменяется, такие работники будут вынуждены либо регистрироваться как ИП, либо работать неофициально, либо искать обычное наемное место. В любом случае, их налоговые издержки вырастут (им придется платить стандартный НДФЛ 13% и, возможно, страховые взносы), ничего не получая взамен в плане социальных гарантий. Уже отмечалось, что большинство платформенных занятых зарабатывают меньше средней зарплаты и часто работают неполный рабочий день, поэтому дополнительная финансовая нагрузка для них весьма чувствительна.
Аналогично уязвимо положение и той относительно небольшой доли наемных работников, которых недобросовестные работодатели вопреки закону заставили оформить самозанятость. Пока они платили 6% с доходов (ставка налога для самозанятого при работе с юридическими лицами), работодатели экономили на отчислениях. После отмены режима такие работники формально станут обычными физлицами и должны будут платить 13% НДФЛ плюс оказаться перед необходимостью платежей в соцфонды (хотя бы тот же взнос в ФОМС 5,1%). Если их трудовые отношения не будут официально оформлены, они окажутся вообще вне каких-либо гарантий. Таким образом, любое ужесточение режима непропорционально ударит по наиболее уязвимым категорияам трудящихся – самозанятым с низкими доходами, gig-работникам и тем, кого фактически вывели из штата.
Очевидно, что при дальнейшем реформировании системы занятости необходимо уделить особое внимание защите прав неформально занятых и работников платформ. Законодательство должно учитывать появление новых форм занятости и обеспечивать базовые социальные гарантии тем, кто работает вне традиционных трудовых договоров.
Выводы и рекомендации
Эксперимент с налогом на профессиональный доход позволил вывести из тени миллионы граждан, предоставив им простой и легальный способ уплаты налога вместо неофициальной работы. Это положительно сказалось на статистике занятости — доля самозанятых среди экономически активного населения выросла с 0,4% в 2019 году до 12,5% в 2023 году, что означает легализацию значительной части ранее скрытой экономики. Однако фискальные итоги режима нельзя назвать значительными — бюджет получил лишь около 140 млрд руб. за все время эксперимента, что весьма мало на фоне других доходов. В то же время, самозанятые остались социально незащищенными: ни трудового стажа, ни права на больничные и пенсии этот статус им не обеспечил.
В условиях, когда государство планирует повысить собираемость налогов и нуждается в дополнительных бюджетных доходах, отмена льготного режима выглядит закономерной. Однако важно учесть риски: резкое повышение налоговой нагрузки на самозанятых без одновременного предоставления социальных гарантий может привести к тому, что многие из них вернутся в неформальный сектор экономики (то есть перестанут регистрировать свои доходы). Это нивелирует достижение по обелению рынка труда. Кроме того, платформенная занятость продолжает расти, и миллионы людей фактически остаются вне системы трудовых прав.
При разработке новой политики в отношении самозанятых и работников платформ следует стремиться к балансу между фискальными интересами и социальной защитой. Это может включать:
— Дифференцированный подход к взносам: например, устанавливать обязательные платежи (в Пенсионный фонд, ФОМС) в размере, соразмерном доходам самозанятого, чтобы не обременять низкодоходных исполнителей чрезмерными суммами.
— Введение базовых социальных гарантий для занятых на платформах: возможно, в законодательство о платформенной экономике целесообразно добавить нормы о минимальном страховом обеспечении (например, страховании от несчастных случаев, базовом больничном) за счет комиссий платформ или заказчиков.
— Усиление контроля за недобросовестными работодателями, пытающимися незаконно оформить сотрудников как самозанятых, и ужесточение ответственности за такие нарушения. ФНС уже отслеживает подобные случаи, и эту работу нужно продолжать.
— Консультационная поддержка и информирование самозанятых о новых правилах: государству важно заблаговременно объяснить гражданам, какие изменения грядут, и упростить переход на другие режимы (например, регистрацию ИП) при необходимости, чтобы избежать массового ухода людей «в тень».
В ближайшие годы предстоит сложная задача — интегрировать миллионы самозанятых и фрилансеров в систему полного налогообложения и социального страхования. Решать ее необходимо продуманно, чтобы, с одной стороны, обеспечить поступление налогов и взносов в бюджет, а с другой — не лишить эти миллионы людей мотивации к легальной работе. Профсоюзы и экспертное сообщество должны активно участвовать в обсуждении новых инициатив, отстаивая принципы справедливости: равный вклад — за равные права. Если самозанятые будут делать сопоставимые с работниками отчисления, логично предоставить им хотя бы минимальный пакет социальных прав. Такой подход позволит современному рынку труда быть более гибким, не жертвуя при этом базовыми стандартами защиты трудящихся.
По материалам сайта КТР.
В 2018 году в России был принят Федеральный закон от 27 ноября 2018 года № 422-ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима «Налог на профессиональный доход». Установленный этим федеральным законом режим предназначался для физических лиц, которые не являются штатными сотрудниками (наемными работниками) и не хотят регистрироваться в качестве индивидуальных предпринимателей. В настоящее время государство демонстрирует намерение свернуть эксперимент с налогом для самозанятых досрочно.
Чтобы понять причины этого и последствия для рынка труда, важно рассмотреть, кто такие современные самозанятые и как применяется этот специальный режим. Об этом в материале Экспертного центра Конфедерации труда России.
Социальный портрет самозанятых
В октябре 2020 года статус самозанятого имели около 1,5 млн человек, к концу 2021 года — 3,5 млн, по итогам 2022 года — 6,5 млн, в 2023 году — 9 млн, в 2024 году — 12 млн, а в настоящее время их уже свыше 14,3 млн. Несмотря на официальную цифру зарегистрированных самозанятых, реально работающих среди них существенно меньше. Многие оформили статус, но затем прекратили активную деятельность и не стали тратить время на официальное снятие с учета. По оценке ФНС, активно действующих самозанятых около 7,8 млн человек. Причем и эта цифра считается верхней границей, так как включает тех, кто выполняет заказы лишь эпизодически.
Контингент самозанятых очень разнороден. В их числе есть фрилансеры различных профессий (дизайнеры, журналисты, маркетологи, программисты), репетиторы и частные преподаватели, няни, фитнес-тренеры, консультанты, курьеры, таксисты, мастера по ремонту, онлайн-преподаватели и другие специалисты, оказывающие услуги напрямую клиентам. Закон накладывает ограничение на доход самозанятого — не более 2,4 млн руб. в год (около 200 тыс. руб. в месяц); при превышении этого лимита статус самозанятого утрачивается.
Отметим, что налоговые поступления от этой категории остаются незначительными. Согласно закону, самозанятый платит налог по льготной ставке — 4% с доходов от физлиц и 6% с доходов от компаний или ИП — и взамен получает легальный статус, позволяющий заключать официальные договоры. При этом закон не предусмотрел включение этих периодов деятельности в трудовой (пенсионный) стаж, хотя дал некоторые плюсы – например, возможность получать пособие на детей (без официальной работы такое пособие обычно не выплачивается).
За первые шесть лет действия режима (2019—2024 годы) самозанятые суммарно уплатили около 140 млрд руб. налога, что является символичной величиной на фоне других доходов бюджета. Для сравнения, только налог на доходы физических лиц (НДФЛ) принес казне 8,4 трлн руб. за 2024 год — то есть примерно в 60 раз больше. Помимо НДФЛ работодатели уплачивают за работников страховые взносы в пенсионный фонд и фонд медицинского страхования, тогда как самозанятые освобождены от этих обязательных взносов. Таким образом, фискальная отдача от самозанятых на фоне традиционной занятости действительно выглядит очень скромно.
Уровень доходов самозанятых в среднем ниже, чем у наемных работников. Вопреки распространенному мнению о «сверхдоходах» курьеров и других gig-работников, средний доход самозанятого примерно вдвое ниже средней зарплаты по стране. Согласно данным ФНС, в 2024 году 88% самозанятых имели доход ниже средней заработной платы. При средней по экономике зарплате 83 875 руб. в месяц, средний ежемесячный доход самозанятого составлял 34 445 руб. Таким образом, подавляющее большинство самозанятых — это люди с относительно скромными доходами, часто использующие этот режим для подработки или временной занятости.
Предотвращение подмены трудовых отношений самозанятостью
С момента появления режима самозанятости возникла обеспокоенность, что некоторые работодатели попытаются переводить штатных сотрудников в разряд самозанятых ради экономии на налогах и взносах. В изначальной редакции законопроекта определение того, кто считается самозанятым, было довольно размытым, что действительно создавало риски массовой подмены трудовых отношений гражданско-правовыми. Конфедерация труда России (КТР) добивалась внесения уточнений в текст закона. В итоге в пункте 7 статьи 2 Федерального закона № 422-ФЗ появилось четкое определение: «Профессиональный доход — доход физических лиц от деятельности, при ведении которой они не имеют работодателя и не привлекают наемных работников по трудовым договорам, а также доход от использования имущества».
Данное законодательное изменение преследовало цель предотвратить принудительный перевод сотрудников на режим самозанятости и сохранить за ними трудовые права. Эта норма созвучна статье 16 Трудового кодекса РФ, согласно которой трудовые отношения могут возникать на основании фактического допущения человека к работе с ведома или по поручению работодателя, даже если трудовой договор не был оформлен надлежащим образом. Практический смысл такой нормы — если человек работает в организации под управлением работодателя, то он должен признаваться работником, независимо от того, как формально оформлены отношения.
В целом, массового вывода персонала в самозанятые не наблюдается. По оценке ФНС, в группу риска попадает не более 1% компаний, работающих с самозанятыми. Для выявления незаконной схемы в ФНС анализируют характер выплат: например, если «самозанятый» получает деньги строго два раза в месяц примерно в размере средней зарплаты, да еще от своего бывшего работодателя, это вызывает подозрения и может послужить поводом для проверки. Также сопоставляются данные о предыдущем месте работы человека и о том, не стали ли его основные заказчики по самозанятости одновременно бывшими работодателями. Благодаря описанным выше защитным нормам закона и контролю ФНС, подмена трудовых договоров контрактами с самозанятыми остается ограниченным явлением. Не зафиксировано массового перехода в самозанятые в таких отраслях, как строительство, торговля, сельское хозяйство, медицина и промышленность — то есть там, где трудовые отношения более формализованы.
Платформенная занятость и самозанятые
Отдельного внимания заслуживает категория работников, занятых через цифровые платформы (маркетплейсы, агрегаторы услуг, сервисы заказа такси/доставки и так далее). Согласно оценкам Центра стратегических разработок, в платформенной экономике в России постоянно вовлечены от 2 до 5 млн человек, и около трети из них оформили официальный статус самозанятого. Для подавляющего большинства (до 90%) платформенных работников такая деятельность является основным источником дохода. По оценкам заместителя директора Института социальной политики НИУ ВШЭ Оксаны Синявской, порядка 1,7 млн человек в России называют выполнение заказов через цифровые платформы своей основной и единственной работой, и еще примерно столько же (около 1,7 млн) используют платформенный труд для регулярного дополнительного заработка. Кроме того, около 12 млн человек могут время от времени подрабатывать через онлайн-сервисы эпизодически, однако эти люди не являются «постоянно занятыми» на платформах.
В мировом масштабе, по данным МОТ, около 50% всех занятых на цифровых платформах работают в сфере доставки (курьеры), 36% — выполняют задачи дистанционно через интернет (в частности, разработка, дизайн, онлайн-обучение), и 14% заняты в перевозках (такси и аналогичные услуги). Российская структура платформенного труда схожа: например, исследование Высшей школы экономики 2024 года (доклад «Платформенная занятость в России: динамика распространенности и ключевые характеристики занятых») показало, что наиболее распространенной платформой является Avito Услуги — ей пользуются почти 50% тех, у кого есть опыт работы через платформы. Далее по популярности следуют специализированные площадки «Яндекс.Услуги» — порядка 23%, а также сервис для поиска специалистов Profi.ru — 19%. Важно отметить, что многие исполнители работают сразу на нескольких платформах, поэтому проценты в сумме превышают 100; приведенные показатели отражают долю респондентов, указавших использование той или иной площадки. Эти данные подтверждают, что значительная часть самозанятых вовлечена в gig-экономику, выполняя заказы через онлайн-сервисы, и что структура такой занятости в России соответствует общемировым тенденциям.
Завершение эксперимента
Изначально специальный налоговый режим для самозанятых вводился как эксперимент сроком на 10 лет — с 2019 до конца 2028 года. Однако в последнее время звучат предложения завершить эксперимент досрочно. Что означают эти возможные изменения для российских трудящихся? Для реально самозанятых граждан (домохозяек, сдающих квартиру в аренду; мелких производителей и автомастеров; частных репетиторов и так далее) отмена специального режима и введение новых обязательных взносов будут означать резкое увеличение налоговой нагрузки — при отсутствии каких-либо дополнительных социальных гарантий. Уже сейчас даже индивидуальные предприниматели, ежегодно перечисляющие около 40 тыс. руб. пенсионных взносов, могут рассчитывать лишь на минимальную пенсию, и то при условии уплаты этих взносов не менее 15 лет. Для самозанятых же ни годы работы, ни уплата налога на профдоход никакого права на пенсию не дают. Таким образом, если самозанятых обяжут платить дополнительные взносы, это де-факто будет дополнительный налог, не обеспечивающий каких-либо ощутимых прав (кроме доступа к базовому ОМС, который и так гарантирован всем гражданам РФ).
Для работников цифровых платформ ситуация аналогична. Государство, принимая закон о цифровой (платформенной) экономике, фактически определило курьеров, таксистов, онлайн-преподавателей и других исполнителей заказов через приложения как лиц, выполняющих работу по гражданско-правовым договорам, а не находящихся в трудовых отношениях с платформами. Это означает, что на них не распространяются трудовые права: они не имеют оплачиваемых отпусков, гарантий по охране труда, права на пособие по временной нетрудоспособности за счет работодателя и т.д. Если режим самозанятости отменяется, такие работники будут вынуждены либо регистрироваться как ИП, либо работать неофициально, либо искать обычное наемное место. В любом случае, их налоговые издержки вырастут (им придется платить стандартный НДФЛ 13% и, возможно, страховые взносы), ничего не получая взамен в плане социальных гарантий. Уже отмечалось, что большинство платформенных занятых зарабатывают меньше средней зарплаты и часто работают неполный рабочий день, поэтому дополнительная финансовая нагрузка для них весьма чувствительна.
Аналогично уязвимо положение и той относительно небольшой доли наемных работников, которых недобросовестные работодатели вопреки закону заставили оформить самозанятость. Пока они платили 6% с доходов (ставка налога для самозанятого при работе с юридическими лицами), работодатели экономили на отчислениях. После отмены режима такие работники формально станут обычными физлицами и должны будут платить 13% НДФЛ плюс оказаться перед необходимостью платежей в соцфонды (хотя бы тот же взнос в ФОМС 5,1%). Если их трудовые отношения не будут официально оформлены, они окажутся вообще вне каких-либо гарантий. Таким образом, любое ужесточение режима непропорционально ударит по наиболее уязвимым категорияам трудящихся – самозанятым с низкими доходами, gig-работникам и тем, кого фактически вывели из штата.
Очевидно, что при дальнейшем реформировании системы занятости необходимо уделить особое внимание защите прав неформально занятых и работников платформ. Законодательство должно учитывать появление новых форм занятости и обеспечивать базовые социальные гарантии тем, кто работает вне традиционных трудовых договоров.
Выводы и рекомендации
Эксперимент с налогом на профессиональный доход позволил вывести из тени миллионы граждан, предоставив им простой и легальный способ уплаты налога вместо неофициальной работы. Это положительно сказалось на статистике занятости — доля самозанятых среди экономически активного населения выросла с 0,4% в 2019 году до 12,5% в 2023 году, что означает легализацию значительной части ранее скрытой экономики. Однако фискальные итоги режима нельзя назвать значительными — бюджет получил лишь около 140 млрд руб. за все время эксперимента, что весьма мало на фоне других доходов. В то же время, самозанятые остались социально незащищенными: ни трудового стажа, ни права на больничные и пенсии этот статус им не обеспечил.
В условиях, когда государство планирует повысить собираемость налогов и нуждается в дополнительных бюджетных доходах, отмена льготного режима выглядит закономерной. Однако важно учесть риски: резкое повышение налоговой нагрузки на самозанятых без одновременного предоставления социальных гарантий может привести к тому, что многие из них вернутся в неформальный сектор экономики (то есть перестанут регистрировать свои доходы). Это нивелирует достижение по обелению рынка труда. Кроме того, платформенная занятость продолжает расти, и миллионы людей фактически остаются вне системы трудовых прав.
При разработке новой политики в отношении самозанятых и работников платформ следует стремиться к балансу между фискальными интересами и социальной защитой. Это может включать:
— Дифференцированный подход к взносам: например, устанавливать обязательные платежи (в Пенсионный фонд, ФОМС) в размере, соразмерном доходам самозанятого, чтобы не обременять низкодоходных исполнителей чрезмерными суммами.
— Введение базовых социальных гарантий для занятых на платформах: возможно, в законодательство о платформенной экономике целесообразно добавить нормы о минимальном страховом обеспечении (например, страховании от несчастных случаев, базовом больничном) за счет комиссий платформ или заказчиков.
— Усиление контроля за недобросовестными работодателями, пытающимися незаконно оформить сотрудников как самозанятых, и ужесточение ответственности за такие нарушения. ФНС уже отслеживает подобные случаи, и эту работу нужно продолжать.
— Консультационная поддержка и информирование самозанятых о новых правилах: государству важно заблаговременно объяснить гражданам, какие изменения грядут, и упростить переход на другие режимы (например, регистрацию ИП) при необходимости, чтобы избежать массового ухода людей «в тень».
В ближайшие годы предстоит сложная задача — интегрировать миллионы самозанятых и фрилансеров в систему полного налогообложения и социального страхования. Решать ее необходимо продуманно, чтобы, с одной стороны, обеспечить поступление налогов и взносов в бюджет, а с другой — не лишить эти миллионы людей мотивации к легальной работе. Профсоюзы и экспертное сообщество должны активно участвовать в обсуждении новых инициатив, отстаивая принципы справедливости: равный вклад — за равные права. Если самозанятые будут делать сопоставимые с работниками отчисления, логично предоставить им хотя бы минимальный пакет социальных прав. Такой подход позволит современному рынку труда быть более гибким, не жертвуя при этом базовыми стандартами защиты трудящихся.
По материалам сайта КТР.